Мейсон улыбнулся Делле Стрит.

– Это как раз то, что хотела узнать мисс Стрит, – ответил он.

Глава 5

– Заходите и садитесь, мистер Каддо, – пригласил Мейсон.

Казалось, что Каддо очень нервничает.

– У вас есть для меня новости? – спросил издатель.

– Есть. Могу вас успокоить по поводу того, с чем вы ко мне обратились.

– Так быстро?

Мейсон кивнул.

Каддо сел и почти сразу же начал нервно тереть подбородок длинными, сильными пальцами.

– Вашу одинокую наследницу под номером девяносто шесть зовут мисс Марлин Марлоу. Она получила около трехсот пятидесяти тысяч долларов от своей матери. Надо сказать, при довольно странных обстоятельствах. Ее мать была медицинской сестрой и ухаживала за покойным Джорджем П. Эндикоттом во время болезни, оказавшейся для него последней. Эндикотт оставил завещание. Огромный старомодный особняк, где он жил, достался двум его братьям и сестре, каждому из них он завещал также по десять тысяч долларов. Все остальное, после выплаты долгов и обязательств, он оставил Элеоноре Марлоу, матери Марлин. В завещании оговаривалось, что если кто-нибудь из наследников станет оспаривать законность подарков, сделанных им при жизни Элеоноре Марлоу, – деньги и собрание семейных драгоценностей, – то этот наследник теряет право на свою долю имущества. Элеонора Марлоу погибла в автокатастрофе вскоре после смерти Эндикотта. Марлин – ее единственная дочь. Она тянет где-то тысяч на триста долларов, может, больше, и, бесспорно, подходит под определение наследницы. Все вопросы с наследством еще окончательно не решены, точно так же, как и с имуществом покойного Эндикотта. В Оклахоме ему принадлежал земельный участок с возможными залежами нефти. Завещание было официально утверждено судом, но братья и сестра собираются его оспаривать. Свидетельницами во время подписания завещания Эндикоттом выступали две медсестры, Роза Килинг и Этель Фурлонг. Чем закончится дело – неизвестно, потому что во время составления завещания Эндикотт был частично парализован и подписывал его левой рукой.

Каддо вздохнул с огромным облегчением.

– Мистер Мейсон, не знаю, как и благодарить вас. Вы просто не представляете, какой груз упал с моих плеч.

Мейсон кивнул.

– Но почему тогда, – продолжал Каддо, – такая женщина – молодая, красивая и богатая – использует мой журнал для завязывания новых знакомств?

– Если не ошибаюсь, в объявлении говорится, что она устала от людей, с которыми ей приходится общаться, – сухо пояснил Мейсон. – Устала от охотников за богатыми невестами и других подобных типов.

– Но, если я вас правильно понял, – сказал Каддо, – у нее должны оставаться и старые друзья – те, кого она знала до получения наследства. Ведь оно ей досталось не так давно, не так ли?

– Так, – кивнул Мейсон.

– У нее обязательно должны быть друзья, с кем она познакомилась до… А она давно живет здесь, мистер Мейсон?

– Где-то около пяти лет.

– Не понимаю, – заявил Каддо.

– А вам это обязательно нужно?

– Что вы имеете в виду?

– Насколько я знаю, вас обвиняют в том, что вы пытаетесь увеличить тираж своего журнала при помощи ложного объявления.

– Правильно.

– В нем есть хоть доля лжи?

– Нет, – ответил Каддо, потирая подбородок.

– Вот именно.

По лицу Каддо медленно расплывалась улыбка.

– Теперь, мистер Мейсон, благодаря вам я могу спокойно жить.

Мейсон кивнул.

– А ответы все поступают и поступают, – продолжал Каддо. – Бог мой! Сколько писем приходит этой девушке! Я изначально напечатал столько журналов, которых при обычном раскладе хватило бы месяца на два, но они уже кончаются!

– Значит, вам придется делать новый выпуск, – заметил Мейсон.

– Зачем? – удивился Каддо. – Я просто перепечатаю этот. Объявление наследницы работает на меня. Я буду его продавать, пока есть спрос. Я нашел себе золотую жилу. Она ведь получает ответов по сто в день.

Каддо поднялся с кресла, затем помедлил.

– Мы с вами в расчете, мистер Мейсон?

– Да, – ответил адвокат. – У меня были кое-какие расходы, но я покрою их из ваших пятисот долларов, остальное – мой гонорар.

– Прекрасно! А вы не расскажете мне, как вытащили этого кролика из шляпы?

– Пришлось немного поработать головой и немного ногами. Вот и все.

– Я подозреваю, что вы кого-то нанимали, чтобы поработать ногами?

– Обычно моя цель – добиться результатов. Мне кажется, мистер Каддо, что я их добился.

– Все правильно, – согласился издатель, – добились.

Он пожал руку Мейсону, улыбнулся Делле Стрит, а затем, уже на полпути к двери, спросил:

– Кстати, где живет эта Марлин Марлоу?

Мейсон взглянул в папку и ответил:

– Авеню Нестлер, семьсот девяносто шесть. Если вам потребуется более подробная информация, вы можете получить ее у секретаря отдела утверждения завещаний. Скажите, что вас интересует завещание покойного Джорджа П. Эндикотта.

Каддо достал из кармана ручку, записал что-то на обратной стороне конверта, еще раз широко улыбнулся и вышел из кабинета.

– Пора забыть о наследнице, Делла, – обратился Мейсон к секретарше, – и приниматься за работу над следующим делом. Оно кажется теперь таким прозаичным. Но постой-ка, а почему все-таки Марлин Марлоу поместила это объявление? Ладно, давай работать.

Мейсон сходил пообедать, вернулся в два часа и трудился до трех, пока не позвонил Пол Дрейк.

– Перри, – начал частный детектив, – ты намерен переговорить с Кеннетом Барстоу?

– А кто такой этот Барстоу, Пол?

– Оперативник, который встречался с Марлин Марлоу.

– Дело закрыто, теперь мне вся эта история безразлична.

– Я думал, что ты собирался получить отчет от Барстоу. Есть кое-какие странности. Ему показалось, что она ищет человека определенного типа для каких-то своих целей.

– Ну и что? – спросил Мейсон.

– Я имел в виду, что она, возможно, хочет, чтобы он выполнил какое-то сомнительное поручение.

– Где Барстоу?

– У меня в конторе. Он мне все рассказал, и я решил, что у тебя может быть к нему пара вопросов, чтобы занести информацию в дело на случай нового развития событий.

Мейсон взглянул на часы и сказал:

– Хорошо, Пол, веди его сюда. Послушаем его отчет.

– Будет у тебя через пару минут, – пообещал Дрейк и положил трубку.

– Открой Полу дверь, Делла, – обратился Мейсон к секретарше. – Он идет вместе с тем оперативником, который вчера работал с Марлин Марлоу.

– Неотразимый мужчина, – заметила Делла. – А вы не собирались меня с ним познакомить?

– Не знаю, зачем я еще теряю время на это дело, – засмеялся Мейсон. – Клиент удовлетворен, гонорар получен. Но все равно, давай послушаем Барстоу. Мне любопытно.

Делла Стрит открыла дверь, и через минуту вошел Дрейк в сопровождении своего сотрудника.

– Это Кеннет Барстоу, – представил Дрейк молодого парня. – Садись, Кеннет. Перри Мейсона, насколько я знаю, ты видел, а это его секретарь, мисс Стрит. Расскажи им то, что сейчас говорил мне.

Барстоу уже не казался неуклюжим деревенским парнем. На нем прекрасно сидел двубортный костюм, подогнанный точно по фигуре. Густые, вьющиеся черные волосы были зачесаны со лба назад, голубые глаза на мгновение оценивающе остановились на Делле Стрит, затем он повернулся к Мейсону.

– Я вступил в контакт с объектом в семь минут седьмого, – начал он. – Мы взяли такси и поехали в ресторан. Она оплатила счет и большую часть вечера говорила. Я притворялся застенчивым и лишившимся дара речи. Она вначале порасспрашивала меня о деревне и жизни на ферме. Оказалось, что сама она о них слабо осведомлена, не в пример мне, так что для меня это было плевое дело. От ресторана мы пешком направились на стоянку, где она оставила машину. Я запомнил номер и тут понял, что первый этап закончен. Мы поездили с ней по городу, остановились в парке, где немного пообнимались и поцеловались.

– Как далеко вы зашли? – спросил Дрейк.